Допрос свидетеля засекреченного под псевдонимом стал распространенным явлением в Российских судах по делам о незаконном обороте наркотиков и ОПГ.

УПК РФ предусматривает вариант, при котором допустимость показаний свидетелей и потерпевших может зависеть от обеспечения их безопасности (ст. 11, ч. 9 ст. 166, п. 4 ч. 2 ст. 241, ч. 5 ст. 278 УПК РФ). Положения этих норм основаны на ФЗ РФ №119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства», который содержит перечень оснований для применения мер безопасности в отношении свидетелей и потерпевших.

Основанием для вывода о необходимости принятия обеспечительных мер безопасности свидетеля, его близких является наличие достаточных данных о том, что им угрожают в связи с данным делом убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества либо иными опасными противоправными деяниями.

В соответствии с ч. 5 ст. 278 УПК РФ допрос свидетеля под псевдонимом производится судом без оглашения подлинных сведений о личности свидетеля и в условиях, исключающих визуальное наблюдение свидетеля другими участниками уголовного процесса, о чем суд выносит определение или постановление.

На практике эти вопросы судами решаются следующим образом.

До начала их допроса председательствующий вскрывает конверт с данными о личности свидетеля под псевдонимом, затем проходит в комнату или за ширму, в которой находится свидетель, устанавливает его личность, сверяет данные, указанные в его паспорте и конверте. После этого судья разъясняет свидетелю его права и обязанности, предусмотренные ст. 56 УПК РФ, предупреждает его об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний о чем отбирает подписку. После этого судья возвращается в зал судебного заседания.

При допросе свидетеля обвинения засекреченного под псевдонимом председательствующий должен снимать вопросы, направленные на раскрытие личности допрашиваемого. Обеспечение безопасности свидетеля обвинения является обязанностью не только обвинителя, но и суда, поэтому решение об отводе вопроса может быть принято председательствующим по своей инициативе.

Позиция Конституционного Суда РФ по этому вопросу отраженна в определениях от 21.04.2005 № 240-О и от 17.07.2007 № 622-О-О .

Одновременно с разъяснением права ходатайствовать о предоставлении псевдонима гражданину должно быть разъяснено и то, что его подлинные данные могут быть раскрыты сторонам по решению суда в стадии судебного разбирательства на основании ч. 6 ст. 278 УПК РФ.

Данное положение предусмотрено нормами Всеобщей декларации прав человека, Международного пакта о гражданских и политических правах, Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (п. 1 и подп. «d» п. 3 ст. 6).

Позиция ЕСПЧ

ЕСПЧ счел допустимым анонимный допрос свидетелей. Кроме того, он признал, что п. 1 и подп. «d» п. 3 ст. 6 Конвенции требуют, чтобы трудности защиты в достаточной мере уравновешивались судебной процедурой, а обвинительный приговор не должен основываться единственно или в решающей степени на анонимных утверждениях.

Обращаясь к постановлению по делу «Ван Мехелен и другие против Нидерландов», можно заметить, что как следует из материалов дела, офицеры полиции, являвшиеся анонимными свидетелями по делу, допрашивались следователем в отдельной комнате, куда обвиняемые и их защитник не имели доступа. Общение производилось по звуковому проводу. Защита не знала личности свидетелей, была лишена возможности следить за их поведением, как это было бы при прямом допросе, а значит, проверить надежность этих показаний. ЕСПЧ указал, что если необходимо применение мер безопасности в целях защиты жизни и здоровья свидетелей, то желательно, чтобы применялся такой порядок допроса, который позволял бы минимизировать ограничение прав стороны защиты. Достаточной судебной процедурой, уравновешивающей анонимность допроса свидетеля, является его заслушивание в присутствии не только обвинителя, но и защитника-двоката, который имеет возможность наблюдать и оценить поведение свидетеля во время допроса.

В постановлении по делу «Доорсон против Нидерландов» ЕСПЧ определил, что «принципы справедливого суда требуют того, чтобы в соответствующих случаях существовал баланс между интересами защиты и интересами свидетелей или жертв, вызванных для дачи показаний, <…> поэтому обвинительный приговор не должен основываться только или в решающей степени на анонимных утверждениях».

Таким образом, российская судебная практика должна руководствоваться критериями, выработанными ЕСПЧ которые сводятся к следующим критериям:

1. Показания анонимных свидетелей должны применяться при наличии реальной угрозы безопасности защищаемому лицу;
2. Осуществление допроса анонимных свидетелей возможно с помощью применения технических и иных средств, позволяющих обеспечить безопасность защищаемого лица.
3. Сторона защиты должна иметь возможность участвовать в допросе свидетеля, дающего показания под псевдонимом.
4. Обвинительный приговор суда не может быть основан только лишь на показаниях анонимных свидетелей.

На практике по многим уголовным делам засекречивание свидетелей проводится по формальным основаниям. Обвиняемые хорошо знают этих свидетелей под псевдонимом, никогда им не угрожали и не имели намерения угрожать. В судебном процессе допрос таких свидетелей выглядит комично, поскольку подсудимые, обращаясь к анонимным свидетелям с вопросами, называют их настоящие имена. Свидетель под псевдонимом, в свою очередь, отвечая на эти вопросы, не скрывают кто он на самом деле. Такая практика не отвечает требованиям закона и международным нормам, поскольку реальной угрозы для безопасности свидетеля не существует

С введением в действие Уголовно-процессуального кодекса РФ 2002 году появилось такое понятие как «засекреченный свидетель».

Конечно, законодатель исходил из благих намерений, желая обеспечить безопасность свидетелей, желающих дать показания, изобличающие опасных преступников в совершении преступлений. Ведь многие граждане, показания которых необходимы следствию для расследования преступлений, не отважились бы дать показания в том же суде в отношении, например, участников преступной группировки. А засекречивание данных обеспечивает свидетелю защиту от давления, угроз, мести и прочих неприятностей в связи с данными им показаниями.

Основания для появления засекреченного свидетеля

Основанием для производства такой процедуры как «засекречивание» является заявление свидетеля, в котором он указывает, что опасается за жизнь, здоровье и имущество, поэтому просит сохранить в тайне его анкетные данные. И эти данные сохраняются в тайне, причем от всех участников судопроизводства. Конечно, перед допросом судья удалится из зала для установления его личности, но суть дела это не меняет.

Вот вроде бы вполне оправданная мера безопасности в отношении лиц, желающих изобличить преступника без угрозы для себя. Но задумывался ли законодатель в далеком 2002 году о последствиях подобного нововведения. Рассмотрим, какая практика сложилась в работе правоохранительных органов за это время.

Реалии системы

В очередной раз убеждаюсь, не для нашей Российской правоохранительной системы подобные нормы закона, которые используются исключительно в качестве «лазеек» для создания доказательственной базы по сфабрикованным уголовным делам. Вполне себе «законный», с точки зрения процессуального закона, способ незаконного возбуждения уголовного дела, а в дальнейшем – незаконного предъявления обвинения и как следствие – вынесения обвинительного приговора.

С другими доказательствами все более или менее понятно. Пусть с трудом, но зачастую удается добиться признания их недопустимыми с последующим исключением из доказательственной базы по уголовному делу.

А вот с доказательством вины в виде показаний скрытого свидетеля все сложнее. Такие показания практически невозможно ни проверить, ни опровергнуть, ни оспорить.

Часто ли на практике человек под псевдонимом «Иванов, Петров, Сидоров» действительно – очевидец совершенного преступления? И где гарантия, что под этим псевдонимом не скрывается, например, давний недруг, долгое время желающий отомстить или вовсе подставной человек, оказывающий подобные услуги оперативным работникам.

Сложилась практика вынесения обвинительных приговоров, основанных на показаниях засекреченных свидетелей, при этом по обвинению в тяжких и особо тяжких преступлениях.

Из личной практики

Из личной практики особенно запомнилось дело, где следователи и оперативные работники отличились не только своей недобросовестной работой и фальсификацией доказательств, так еще и ленью. Преследуя цель раскрыть особо тяжкое преступление и привлечь к ответственности заведомо невиновного человека, они даже не утруждали себя поиском кандидата, согласного дать изобличающие, но ложные показания, а предложили эту роль потерпевшему по делу. А что? Удобно.

А события развивались следующим образом.

Некий Ф. решил обратиться в полицию с заявлением о привлечении к ответственности своего знакомого Б., который полгода назад забрал у него автомобиль за долги. С одной стороны, вроде, справедливо, но, с другой стороны, незаконно, да и что скрывать – просто обидно. Заявление приняли. И не долго думая, сделали предложение, от которого на тот момент Ф. не смог отказаться. А именно, имелось помимо всего прочего нераскрытое уголовное дело по факту причинения смерти З. Подозреваемых у следствия не было, но тот же Б. вполне подходил на эту роль, поскольку был ранее судим.

Ф. просто напросто нужно было дать показания, согласно которым он лично видел как Б. избивал потерпевшего, после чего последний скончался в больнице. И всем хорошо. И обидчик будет наказан, сядет надолго в тюрьму за то, в чем был и не был виноват. И преступление раскрыто. И лишних людей привлекать не надо. Здесь же одновременно человека можно допросить потерпевшим, а затем и свидетелем.

Одна только проблема – Ф. в момент совершения преступления против З. работал в другом городе, следовательно, ничего подобного увидеть не мог, что довольно легко было проверить.

На помощь пришла ч. 9 ст. 166 УПК РФ, согласно которой можно при наличии оснований засекретить свидетеля, присвоить ему псевдоним и никто никогда не сможет опровергнуть сказанное им и установить местонахождение свидетеля в момент совершения преступления.

Так и появился в деле протокол допроса засекреченного свидетеля под псевдонимом «Иванов», где он подробно излагает обстоятельства избиения потерпевшего ни кем иным как Б., которые он своими глазами видел, но не сообщил об этом в полицию, опасаясь мести со стороны Б. Появилось в этот же день и видео проверки показаний на месте, где «Иванов» указывал как и при каких обстоятельствах наносились удары. На основании этих показаний, Б. был задержан на следующий день, ему было предъявлено обвинение по ч. 4 ст. 111 УК РФ и он взят под стражу. Этих доказательств было достаточно для утверждения обвинительного заключения и направления дела в суд.

И суд готов был вынести обвинительный приговор, который, разуется, оставили бы в силе во всех последующих инстанциях.

Стоит отметить, у этой истории был счастливый конец. Произошло чудо! И потерпевший (он же скрытый свидетель), вероятно, совсем замученный совестью за все это время, явился в суд спустя год судебных заседаний, где признался в даче ложных показаний, оговоре Б. и пожелал, чтобы его данные рассекретили. В этом же судебном заседании под изумленный взгляд судьи и стыдливо опущенные глаза государственного обвинителя и был вскрыт конверт с анкетными данными Ф., допрошенного в качестве свидетеля под псевдонимом «Иванов».

Поскольку иных доказательств вины в деле не было изначально, Б. был оправдан. По прошествии времени уже и думать не хочется, что все могло закончиться совсем иначе. Ведь, кроме как на наличие совести у скрытого свидетеля в подобной ситуации надеяться не на что, а в наличии она далеко не у каждого…

Определение суда апелляционной инстанции

Хочу поделиться выдержкой из определения суда апелляционной инстанции, которым оправдательный приговор оставлен без изменения.
«…Также, вопреки доводам апелляционного представления о необоснованности оценки судом первой инстанции показаний засекреченного свидетеля под псевдонимом «И.”, нарушении норм уголовно-процессуального закона об обязательности оценки каждого из доказательств и отдаче предпочтения при постановлении оправдательного приговора доказательствам стороны защиты в виде показаний свидетеля Потерпевший №6, данных им в пользу подсудимого и показаний свидетеля В.А.И. по обстоятельствам проведения проверки показаний на месте свидетеля под псевдонимом «И. ”, судебная коллегия находит выводы суда в приговоре на этот счет должным образом мотивированными и основанными на установленных при судебном разбирательстве обстоятельствах, свидетельствующих о порочности в качестве доказательств показаний на предварительном следствии свидетеля под псевдонимом «И. ”.

Так, в ходе судебного разбирательства свидетель под псевдонимом «И.” самостоятельно указал истинные данные о своей личности как гражданин Потерпевший №6 и пояснил, что на стадии предварительного расследования при допросах в качестве засекреченного свидетеля он дал не соответствующие действительности показания, оговорив Б. О.А., поскольку указываемых им на допросе событий в ночь с ___ на ___ он видеть не мог, поскольку находился на работе в .

Кроме того, судом исследованы представленные по запросу табель учета рабочего времени за ___ и копия журнала учета выдачи спецсредств за период с ___ по ___ , в соответствии с содержанием которых Потерпевший №6 действительно работал ___ и ___ ; ___ в __ часов и ___ в 09 часов ему выдавалось снаряжение и спецсредства, которые соответственно сдавались по окончанию суточного дежурства в 08 часов 45 минут следующих суток.

Исходя из установленных вышеуказанных обстоятельств, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что свидетель Потерпевший №6, он же, будучи допрошенным под псевдонимом » И.”, не мог являться очевидцем событий в ночь с ___ на ___ на месте происшествия.

При этом судом подробно приведены в приговоре, тщательно проанализированы показания дважды допрошенного на предварительном следствии свидетеля под псевдонимом » И.”, а также данные им в ходе проверки их на месте показания, и признано, что таковые не являлись стабильными, содержали противоречия одни другим, на существо которых судом обращено внимание, а также и не согласуются с выводами судебно-медицинской экспертизы о характере и механизме образования телесных повреждений у потерпевшего З.В.М.

Согласно показаниям Потерпевшего №6, в судебном заседании дать показания против Б.О.А. по преступлению в отношении З.В.М. его убедили оперативные сотрудники полиции, у которых ничего, его в этом изобличающего, кроме клички «Б…”, не было. Произошло это в день его обращения в органы полиции с заявлением о хищении у него автомобиля Б. О.А., на которого он в тот момент был зол. Также кличку «Б…” он слышал от самого З.В.М. при посещении его в больнице, в связи с чем, укрепился в своем предположении о возможной причастности Б.О.А. к избиению З.В.М. Ранее им данные на предварительном следствии показания в качестве свидетеля под псевдонимом, являются ложными, в них он Б.О.А. оговорил.

При этом показания Потерпевшего №6 в качестве свидетеля от ___ , в которых он указывал о том, что об избиении З.В.М. узнал от кого-то из его родственников, навещал его в больнице, от него самого узнал, что его избил «Б.”, а также о полученной от К. информации о том, что со слов неизвестной женщины З.В.М. избивали несколько человек и они разбежались, когда последняя стала кричать, а также о нахождении его на работе в в период с ___ на ___ суд признал достоверными доказательствами.

Показания же дважды допрошенного свидетеля под псевдонимом «И.”, а также протокол проверки этих показаний на месте судом первой инстанции признаны недопустимыми доказательствами на основании п. 2 и 3 ч. 2 ст.75 УПК РФ.

С надлежаще мотивированными выводами суда первой инстанции в приговоре на этот счет, а также указанными правовыми основаниями признания доказательств недопустимыми, судебная коллегия соглашается, а также находит необходимым указать, что при даче показаний в качестве свидетеля под псевдонимом Потерпевший №6 не указал следователю источника своей осведомленности об указываемых им обстоятельствах, учитывая факт дачи им ранее при допросе взаимоисключающих показаний, а следователем не было принято надлежащих мер к проверке этих показаний в соответствии со ст. 87 УПК РФ.

Приводимые в апелляционном представлении доводы о немотивированности выводов суда первой инстанции в части признания недопустимыми доказательствами показаний свидетеля под псевдонимом «И.”, а также утверждения относительно отсутствия противоречий в указанных показаниях и лишь уточнении свидетелем под псевдонимом «И.” деталей совершенного Б.О.А. преступления, которые могли быть ему известны лишь как очевидцу, судебной коллегией отвергаются в полном объеме, как надуманные, противоречащие установленному по делу факту невозможности нахождения свидетеля Потерпевшего №6, данные о личности которого были в последующем засекречены с присвоением псевдонима, вблизи места совершения преступления в отношении З.В.М. в ___ .

По этим же основаниям не могут влечь переоценку выводов суда первой инстанции по вопросу признания доказательств недопустимыми также и ссылки в апелляционном представлении на оставление судом без должной оценки показаний свидетелей А.С.В. и С.И.С. в судебном заседании, в соответствии к которыми на Потерпевшего №6 какого-либо физического или психологического воздействия не оказывалось, он добровольно подробно и обстоятельно изложил детали преступления, очевидцем которого являлся.

Сам по себе факт неприменения недозволенных методов ведения следствия в отношении Потерпевшего №6, о чем вопреки утверждениям автора представления, суд указал в своих выводах на листе 47 приговора, не может свидетельствовать по вышеизложенным обстоятельствам о достоверности показаний свидетеля под псевдонимом «И.”.

Ссылки в апелляционном представлении на несоответствие выводов суда в приговоре фактическим обстоятельствам уголовного дела, поскольку судом не учтены обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы, а также о наличии существенных противоречий в указанных выводах относительно обстоятельств, имеющих значение для дела, ссылками на иные обстоятельства, кроме вышеуказанных по тексту, не конкретизированы, а потому не могут повлечь признание состоявшегося в отношении Б.О.А. оправдательного приговора незаконным и необоснованным.

Требованиям ч.ч. 2 и 3 ст. 302 и ст. 305 УПК РФ, по убеждению судебной коллегии, обжалуемый стороной обвинения приговор отвечает в полной мере, никакие из представленных стороной обвинения доказательств не были оставлены судом первой инстанции без надлежащей их проверки и оценки.

В ходе судебного разбирательства суд первой инстанции не препятствовал стороне обвинения в представлении дополнительных доказательств в подтверждение выдвинутого против Б. О.А. обвинения, а также по опровержению обстоятельств, установленных в стадии судебного следствия, которые при постановлении приговора были положены в обоснование оправдания подсудимого Б. О.А.

Оценка установленных по делу и указанных в приговоре неустранимых сомнений в виновности Б. О.А. в соответствии с требованиями ст. 49 Конституции РФ и ст. 14 УК РФ сомнений у судебной коллегии не вызывает.

Поскольку органом следствия не было добыто, а стороной обвинения не представлено суду бесспорных доказательств причастности Б. О.А. к инкриминируемому ему умышленному причинению тяжкого вреда здоровью З.В.М., повлекшему по неосторожности смерть последнего, то есть в совершении предусмотренного ч. 4 ст.1 11 УК РФ преступления, оправдание Б. О.А. в указанном преступлении, за непричастностью к его совершению, а также и прекращение уголовного преследования в отношении Б. О.А. по ч. 4 ст. 111 УК РФ по этим же основаниям судебная коллегия находит правильным и обоснованным.

Изложенные в апелляционном представлении доводы, как направленные исключительно на переоценку доказательств, при неустановлении существенных нарушений уголовно-процессуального закона при разбирательстве судом первой инстанции уголовного дела в отношении Б. О.А. по указанному обвинению, не могут, по убеждению судебной коллегии, послужить основанием для отмены состоявшегося оправдательного приговора и для направления уголовного дела на новое судебное разбирательство…».

К сожалению, участие в уголовном процессе не всегда безопасно для свидетелей, потерпевших, частных обвинителей, гражданских истцов, а также прочих субъектов. Подозреваемые, обвиняемые, а также приближенные к ним лица, желая избежать ответственности за содеянное либо одержимые идеей мести, могут угрожать здоровью и жизни участников уголовного процесса и их родственников, тем самым значительно влияя на ход процесса. Чтобы этого не происходило, применяют засекречивание — меру безопасности, направленную на сокрытие данных о некоторых участниках уголовного процесса.

Итак, в каких случаях применяется засекречивание сведений? Для ответа на этот вопрос обратимся к специальному акту — 119-ФЗ от 20 августа 2011 года. В ст.16 этого закона сказано, что основание засекречивания сведений об участниках уголовного процесса — это реальная угроза их жизни и здоровью, также риск уничтожения или повреждения принадлежащего им имущества. Чаще всего об угрозе свидетельствуют письма, сообщения, звонки соответствующего содержания, а также случаи нападения и порчи имущества. Полный перечень подлежащих засекречиванию лиц приведен в ст.2 рассматриваемого Закона.

Мера безопасности применяется:

  • на основании письменного заявления физлица и (или) письменного заявления его родственников;
  • по инициативе следователя с согласия физлица и (или) его родственников.

Постановление о сохранении в тайне сведений о личности, включающее информацию о ФИО физлица, его дате и месте рождения, помещается в непрозрачный конверт, опечатывается, и в таком виде приобщается к материалам уголовного дела. Вскрывать конверт разрешено только субъекту, засекретившему лицо, а также органу правосудия.

Засекречивание включает в себя не только смену личной информации, но и изменение номера телефона, госномеров на авто, принадлежащему защищаемому лицу. Государственным организациям запрещается предоставлять подлинные сведения о субъекте другим лицам.

Если и этого недостаточно, правоохранительные органы могут прибегнуть к более радикальным мерам защиты, например, переселению физлиц в другой регион, изменению места работы (учебы) и даже изменению внешности.

Помимо названного закона, вопросы безопасности участников уголовного процесса регламентируются УПК РФ, согласно статье 11 которого при наличии достаточных данных о том, что потерпевшему, свидетелю или иным участникам уголовного судопроизводства, а также их близким родственникам, родственникам или близким лицам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества либо иными опасными противоправными деяниями, суд, прокурор, руководитель следственного органа, следователь, орган дознания, начальник органа дознания, начальник подразделения дознания и дознаватель принимают в пределах своей компетенции в отношении указанных лиц меры безопасности.

Так, УПК РФ предусмотрены следующие меры безопасности:

  • засекречивание данных о личности в протоколе следственных действий согласно п.9 ст. 166 УПК РФ;
  • контроль и запись телефонных переговоров лиц, в отношении которых имеется угроза совершения преступных действий, на основании заявления этих лиц, а при отсутствии заявления – на основании судебного решения;
  • проведение опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым, в целях обеспечения безопасности опознающего;
  • проведение закрытого судебного заседания в случаях, если этого требуют интересы обеспечения безопасности участников судебного разбирательства, их близких родственников, родственников или близких лиц.
  • допрос свидетеля в суде без оглашения подлинных данных о его личности в условиях, исключающих визуальное наблюдение свидетеля другими участниками судебного разбирательства.

Процессуальные действия с засекреченным лицом

Участие засекреченного лица в процессе имеет свои особенности. Кратко обозначим их:

  1. Засекреченным физлицам присваиваются псевдонимы. Идентифицировать личность анонима вправе судья.
  2. Засекреченные лица придумывают новую подпись, которую проставляют затем на всех процессуальных документах.
  3. Такие процессуальные действия, как очная ставка, допрос, опознание проводятся в конфиденциальном режиме. Например, на практике часто применяются устройства, изменяющие голос субъекта.
  4. Анониму запрещается в ходе проведения процессуальных мероприятий задавать вопросы, которые прямо или косвенного могут выдать его личность.
  5. Если засекреченное лицо не может указать источник происхождения своих сведений или утверждает, что они основаны на слухах, догадках, предположениях, то его показания признаются недопустимыми доказательствами.
  6. Сведения о лице подлежат оглашению только после решения органа правосудия и только после заявления мотивированного ходатайства.

Срок засекречивания зависит от срока действия обстоятельств, которые привели к введению данной меры защиты. Если такие обстоятельства отпали, то и в дальнейшем в засекречивании больше нет смысла.

Проблемы засекречивания физлиц

Засекречивание лиц в уголовном процессе на практике сопряжено с некоторыми проблемными моментами. Рассмотрим их подробнее.

  1. Засекречивание может применяться правоохранительными органами в своих целях. Например, достаточно распространены ситуации, когда физлицу не угрожает реальная опасность, но информация о нем все равно скрывается. В итоге сторона защиты может узнать о допросе или опознании только в момент ознакомления с материалами уголовного дела. Основные доводы обвинения могут строиться на показаниях анонимного субъекта, который вполне может быть и подставным лицом.
  2. Засекречивание не всегда целесообразно. Например, невозможно скрыть в тайне данные о потерпевшем лице на стадии возбуждения дела, поскольку это физлицо подписывает лично свое заявление.
  3. Далеко не все помещения судов и правоохранительных органов оснащены техническими средствами, помогающими сохранить личность лица в тайне. Правоохранительным органам и судам приходится прибегать к всевозможным ухищрением, чтобы соблюсти нормы УПК РФ. Например, судьи часто удаляют из зала заседания защитника и подсудимого, чтобы допросить засекреченное лицо. Однако этот момент влияет на справедливость процесса, поскольку сторона защиты лишается возможности задать субъекту свои вопросы.
  4. По экономическим преступлениям засекречивание субъекта бывает затруднено. Например, часто встречаются случаи, когда в показаниях анонимов речь идет о коммерческой тайне организации. Поскольку доступ к коммерческой тайне имеет ограниченный круг субъектов, несложно вычислить, кем является аноним. Поэтому здесь лучше выбрать другой способ защиты.
  5. В процессе передачи материалов дела от одного следователя к другому расширяется перечень лиц, которым известно о личности защищаемого субъекта. Следовательно, риск утечки информации увеличивается.
  6. Необоснованное применение мер безопасности приводит к нарушению принципа состязательности сторон, ставит сторону обвинения в более привилегированное положение по отношению к стороне защиты.

Можно ли избежать всех перечисленных выше сложностей в процессе засекречивания личности участника процесса? Очевидно, в настоящее время нет. Однако риск разглашения данных может быть снижен, если интересы засекреченного лица будет представлять опытный уголовный адвокат. Специалист тщательно следит за соблюдением режима секретности правоохранительными органами, не допускает нарушений, а также оказывает своему доверителю все необходимую по его делу юридическую помощь.

Если же адвокат представляет интересы подозреваемого, обвиняемого или подсудимого, то он не допустит ущемления процессуальных прав своего доверителя в связи с участием в деле засекреченной фигуры.

Засекреченный свидетель

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *